1. Largo
Болотные разговоры
устали болтать уста
на том языке, который
болтается в полости рта.
И звукописи копилка
пустого звона полна.
И ненависти бутылка —
вина хмельнее вина.
Когда ты со свету сгинешь,
властилище дурака,
свербящее в пуповине
амбициями Совка?
Когда разогнешь ты выю,
гниющая на корню
расхристанная Россия
сжигающая Чечню?
И дальше — молчать молчком бы,
стать доктором как в раю...
Но наши авиабомбы
взорвали душу мою.
2. Furioso
Грозный, держись! Ты имя тирана несешь.
Грозен для танков каждый чеченский нож.
Бедный Христос Спаситель — тебя заложили
снова — все те же, взорвавшие этот твой дом!
Твой кирпич освятили, а в Грозном — Содом.
Смойся, Исусе, со стяга фашистской гнили!
Брат мой! О том, что сейчас творится в Чечне,
вспомнят на Страшном Суде и тебе, и мне.
В бред наяву мы мостили дорогу сами.
Вот моя честь — с зеленой повязкой на лбу!
Здесь она, здесь— в цинковом новом гробу!
Вот она — труп старухи, обглоданный псами!
Вспомни тот август — бессонных три ночи и дня,
танки под "Белым Домом", себя и меня,
бревна, цепочки, заточки, противогазы...
Гниль большевистская, липовый демократ,
спившийся расфуфыренный дегенерат
нами умело тогда прикрылся, зараза!
Мы ему верили — вот он и был спасен
нами от своры таких, каков нынче он
сам, обласкавший точно такую же свору —
жирные песьи головы, волчью сыть...
Этот позор россиянам вовек не смыть —
нам, заложившим души убийце и вору!
Нам ли теперь за тридцать тысяч смертей
врыться в подземный Манеж на трупы детей
и в бардаках резвиться в танцах с "крутыми"?
Нет, опять не сомкнуть нам глаз до утра.
Жизнь пробита навылет. Кровит дыра.
Русь моя! — Шмяк топора! — Позорное имя!
3. Triste
Подходят друзья, подходят... Не виделись столько лет —
и вот они, рядом — светят глаза, и карцерный след —
на лицах, с юности — наших. И юные навсегда,
отпив из Христовой Чаши... И вот — собрала беда.
Лубянка. Камень — как в касте, и наша каста — кольцом.
И сыплются эолотинки-буддисты об лед — лицом.
И каждый из нас — по свечке горящей держит, и нас —
не боле трехсот. Явися в Чечню, наш Учитель-Спас!
Расплавь в автоматах пули, и сделай водой бензин,
Дай ночь, чтобы все уснули, и выбрось войска в Бенин!
Спаси стариков и женщин от быдла в кокардах! От
того, что любой пролезший на русский трон — идиот!
От мрази, душащей женщин и рвущей кресты с груди!
От тех, кто давно развенчан и прет к венцу посреди
юРодины нашей жалкой, огромной как наша боль, —
убийцы, святоши, мамки... И быть нам как ты позволь!
